<чтоб не пропало
>
- в это время за соседним столиком Мадсол вел задушевный диалог с одним известным изобретателем НлисПиратесом, и тупо соображал, разгоняя винные пары в своем озваченном белой горячкой мозгу :"То ли помешанный, то ли пройдоха-мощенник, никак не соображу":
нанялся к Вам, значится, наивный Мадсол, позарившись на пару лишних сотен баксов. Вы заводите его в темную закрытую без окон без дверей комнату, где вращается привязанный к потолку магический сверкающий шар а-ля "дискотека 80-х годов, сажаете его на свою установку, напоминающую некий трехколесный велосипед, к которому тянутся всякие загадочные провода, с лобовым стеклом и метлой в качестве "дворников", которые предназначены для удаления налипающих частиц "временного космического мусора", вручаете ему в руки walkie-talkie (детская рация) для поддержания перманентной связи с бесстрашным пилотом, и удаляетесь себе спокойно на базар покупать дыни-груши, которыми славится Дубаи, а бедняга Мадсол, что есть силы сутки напролет вращает педали велика и периодически нажимает на разные светящиеся кнопки, издающие звуки "Космической симфонии", согласно вашим инструкциям, ускоряясь или тормозя во временно-пространственном измерении, в надежде самому заграбастать всякие лакомые предметы из будущего, или хотя бы подсмотреть передачу "Спортлото", пока не грохается на пол без сознания , после того, как ему на голову приземляется вышеозначенный магический шар. (Эпизод: "Связь с пилотом прервалась, пилот заблудился во времени").
Очухавашийся от такой умопомрачительной турбулентности пространственных потоков и динамическо-конвергентной радиации, Мадсол осторожно усаживается на пол и пытается вызвать по рации конструктора упомянутого велика, ощупывает стены, пытаясь удостовериться, что не находится в отрезке меж Юрским и Меловым периодами, не слышно ли ужасных вскриков тиранозавров, и .. о чудо.!.. он слышит треск и помехи, идущиее из рации, и слышит спокойный и величавый голос конструктора:
- Все нормализовалось, с возвращением!
- А где я? Я хочу к маме!
- Мои пилоты тайцы вытащили тебя, не беспокойся, все худщее уже позади. Я ж говорил тебе, не пользоваться жесктой системой торможения в период повышенной поляризационной активности, а пользоваться методом лепесткового торможения! Это грубейшее нарушение моих инструкций. Твоя халатность привели к поломке моего агрегата, за что я лишаю тебя твоих сотен баксов в качестве компенсации и поломку моих мусорных баков, над которыми я трудился день ночь напролет, пытаясь скрыть свои разработки от взглядов наглых плагиаторов и вульгаризаторов моей идеи. Но самое главное. что ты выжил!
- Я хочу к маме, где тут дверь? Заберите свои сто долларов, я больше не хочу этой "Комсомольской правды"
- ну и ладненько, только было двести!
- да ради бога. на-те заберите
- а за расход топлива?
- На-те!
- а на мои расходы по поездке в Дубаи , туда обратно!
- !!!
- Ладно, как только соберу свою международную команду в полном составе. будешь у меня главным пилотом! Обучение полетов на новой усовершенствованной установке, над которой мы работаем с Александром Валерьевичем ( все таки меня беспокоят подозрения, что он засланный казачок из злобной Матриксы) - бесплатное! Идет?
- А то ! - слышится топот ног убегающего Мадсола.
А в это время Александр Валерьянович прогуливался по парку, выискивая сигаретные окурки. Вот он заметил один знатный бычок под мусорным баком, который странно напоминал корпус антигравитационной платформы, над которой они совместно с Унлисом Пиратесом («Черт, все никак не могу запомнить это имя!», - чертыхнулся он при этом) работали, не покладая рук. «Вот значит, откуда он стырил эту деталь!», - его мозг автоматически сделал необходимую отметку в соответствующей извилине. Не полагаясь на нее, он все таки достал засаленнй блокнотик, послюнявил карандаш, и дрожащими от возбуждения руками сделал научную запись.
Незаметным движением и обаянием злостного курильщика, он поднял бычок, и начал было потрошить его, принюхиваясь к запаха махорки. «Знатный табачок! Сразу видно, турецкий!», - обрадовался он, как вдруг его сотовый, собранный из деталей стибренных «Нокиев», зазвонил требовательно и резко.
- Але, кто это?
- Сань, ты где? – Он узнал голос Унлиса Пиратеса Пиратесом («Черт, все никак не могу запомнить это имя!», - чертыхнулся он при этом)
- Да в парке я!
- А че там делаешь?
- Анализирую
- Че анализируешь? Да ладно, хрен с ним с анализом, - продолжал Унлис. Александра Валерьяновича всегда коробила эта мужланская манера Унлиса. «Деревенщина! Ну ничего, как заполучу я его чертежи, тогда он мне будет больше не нужен» , - подумал Валерьянович обреченно. «Интеллигентишка сраный!» , - подумал в это время Унлис Пиратес.
- Послушай, кто там рядом с тобой? – продолжал Унлис, - мне позарез нужны пилоты. Один только что сделал ноги, к маме ему надо позарез, понимаешь!
Александр Валерьянович обернулся и увидел, что неподалеку ктото бродит, с сеткой полной пустых бутылок, почесывая лысую голову.
- да есть тут один, юродивый какой-то. Бутылки собирает, видать, понесет в стеклотару
- Да хрен с ним, зови его, сколько хоть посуды насобирал?
- ну, бутылок восемь, одна из под «Столичной», - научно-дедуктивнй метод был коньком Александра Валерьича. Он знал, что в будущем эта его особенность станет именно тем фактором, с помощьбю которого он оставит эту балду необразованного Унлиса с носом.
- Пойдет, - удовлетворенно хмыкнул Унлис, - хватит раскумариться!
Александру Валерьевичу претило общение с таким юродивыми нищебродами, который стоял неподалеку и подозрительно зырился на него своими печальными глазами.
_ - Милейший, поди-ка сюда! – обратился он к юродивому. Юродивый приблизился. Он чем-то напоминал бомжевавшего опричника времен Ивана Грозного. «Уж не засланец ли?» - подумал он
- Че надо? Бычков нет! – огрызнулся юродивый
Александр Валерьевич снисходительно улыбнулся.
- Да нет, же милейший, бычки мне не нужны, - Александр Валерьевич картинным жестом засунул в рот самокрутку, скрученную из подобранных окурков и пыхнул горьким дымом в лицо юродивому, - Как тебя зовут, любезный? (Александру Валерьевичу нравились собственные манеры, выдававшие в нем природного интеллигента с дворянской жилкой
- Мадсол меня зовут, - виновато ответствовал бродяга с сеткой бутылок, поглаживая свою нечесаную бороду, странно напоминавшую бороду Ивана Грозного, после того, как он грохнул своего сына.
- А не хотите ли, любезный, подзаработать немножко деньжат? - закинул свою удочку Александр Валерьич, наученный коварным Унлисом как следует ловить наивные души.
- Хочу, че делать надо, барин? – пододвинулся бродяга, у которого при слове «деньги» сверкнули глаза. «Надо бы его проверить, уж не засланец ли Ивана Грозного, или , может , сам!», - ужаснулся Александр Валерьевич, котороый в последнем своем полете в Москву 16 века спер у монарха заморский кальян, весь в яхонтах да самоцветах
- А как там Горбатый-то наш поживает? – осторожно спросил Александр Валерьевич
- Это Шуйский-то, Александр? Да в Казани он, батюшка, - радостно ответствовал бродяга. «Точно, Засланец! С дурки прислали , видать, за мной!»
- Долой опричнину! - возопил великий со-конструктор, и подобрав полы своего белого халата, пустился вдоль аллеи наутек. Он и не подозревал, что у юродивого опричнина была синонимом ГБ, который умиротворял выживших из ума дисседентов, вкалывая им барбитураты в их тощие задницы.
- Демоны злосердечные! – ответно возопил юродивый, запихивая выпавшую при этом бутыку обратно в сетку и грозя своим тощик кулаком вслед теоретику антигравитационной платформы.
Лишившись пилота, отцы антигравитационной платформы собрались на планерке, раздумывая, кого бы им полохотронить еще. Сосед по кличке Манускрипт изредка портил им кровь своими едкими комментариями по поводу их научно-практической деятельности. То веник в банке обоссыт, то подложит иную свинью, то позвонит санитарам, которые без разговоров и объяснений, пихали их в желтый бобик и увозили «на процедуры». Особенно их доставал санитар по кличке Ван Гог – молчаливый и бородатый, он пеленал обоих отцов в смирительные рубашки, и добродушно посмеивался себе в усы на все угрозы отцов привязать его корабельным канатом к платформе и отправить через тернии к звездам.
Так и не решив, что им делать с этим кровопийцей, отцы теоретики приступили к обсуждению следующего пункта планерки – им кровь из ноу нужны были финансы. Они порешили брать быка за рога – пойти в Бурдж Халифу, где инвестор сидит на инвесторе и инвестором же погоняет. Однако, первое появление отцов в Бурж Халифе должно было быть таким, чтоб у инвесторов вначале отхлынуло от сердца, а затем прихлынуло к голове. Они порешили надеть танкисткие шлемы с «консервами», которые сперли в соседней военной части, пока охмуряли завсклада своими россказнями о полетах по соседней галактике, и белые халаты, которые они умудрились снять пару раз с Ван Гога, когда он пеленал их в смирительные рубашки и укладывал штабелем в бобик.
Итак, они эффектно подъехали к БуржХалифе на спаренном для этого случае велике, вокруг которого они приделали вырезанные из мусорных баков железные листы. Вся эта установка, приводимая в движение двумя парами педалей, украшенных катафотами, представляла собой уменьшенную модель летающей тарелки. Отцам-теоретикам не удалось спланировать на ней на шпиль башни. Поэтому они припарковались на валет-парковке и бросили замок с парковочной цепью парковщику, сунув ему рваный в карман рубашки. Индус-парковщик долго смотрел вслед удалявшимся отцам в белых халатах и танкистских шлемах.
Они вошли в вестибюль, зашли в лифт и начали методично захаживать в офисы, в которых по их мнению сидели инвесторы с шейхами. Удача улыбнулась отцам сразу.
Они зашли в один офис, и проигноривав протесты секретарши, сразу зашли в кабинет, на двери которого красовалась табличка с надписью «Глобальные инвестиции». За столом сидели Васильки и красили губы помадой. Помада выпала их рук Васильков, когда пред ними предстали отцы-теоретики в своих необычных костюмах.
- Хелло! – первым завязал разговор Александр Валерьич, поднаторевший в английском еще будучи на третьем курсе, где учились студенты из Африки. Тут он запнулся, подыскивая следующую фразу, но Унлис больно ткнул его в бок локтем, от чего его перекосило от боли. «Шпрехай дальше, интеллигентишка сраный, лови момент!», - прошипел Унлис в ухо Сане.
Услышав русскую речь, Васильки улыбнулись, и вытащив пилку для ногтей, поставленным голосом позвала секретаршу:
- Мисс Полина, зайдите, пожалуйста!
Дверь отворилась и в кабинет зашла Мисс Полина, блондинистая брюнетка с роскошными формами, зло сверкнув в сторону отцов – основателей. У нее была запланировано романтическое свидание с героическим летчиком, которого она знала под ником «Ночной Ужас». Он пообещал окучить ее, и она только могла догадываться о чем вел речь бухой в стельки летчик гражданской авиации. Она хотела отпроситься у Васильков, как вдруг как снег на голову в офис заявились эти два черта в шлемах с консервами. Один из них строил ей глазки, она презрительно надула губки и громко сказал: «Фи». Васильки строго посмотрели на нее и сказали:
- Мисс Полина, принесите, пожалуйста, две чашки кофе этим двум джентльменам!
- Бу сделано, мадам! – Ответила Мисс Полина, огорошив двух джентельменов своим окающим поволжским басом. Она вышла, включила кофеварку, налила душистого кофе в две чашки, не забыв при этом плюнуть в них от злости и размешав кофе своим пальчиком.
